Дорогие друзья! В преддверии Дня народного единства Приморско-Ахтарская районная библиотека участвует в сетевой акции «Мифы и легенды народов России».
Организатор акции - Донецкая республиканская универсальная научная библиотека имени Н.К. Крупской.
Акция направлена на знакомство с богатым культурным наследием нашей страны. Краснодарский край, как один из ярких субъектов многонациональной России, хранит множество мифов и сказаний, которые передаются из поколения в поколение.
Мы представляем книгу В.А.Киселёвой «Настин рушник» из фондов библиотеки и предлагаем познакомиться с казачьей легендой о рушнике — символе семейного благополучия, традиций и духовной связи между поколениями.
НАСТИН РУШНИК
На окраине станицы, прямо на берегу Кубани, стояла хата казака Мыколы Лущая. С завистью смотрели некоторые станичники на его семью. А жили они хоть и небогато, зато ладно. Любил Мыкола свою жену Марусю и деток. Они платили ему тёплой заботой.
И вот однажды зимой ушла Маруся на Кубань бельё полоскать. Да и не вернулась. Весной только, в устье Кубани, там, где она несёт свои бурливые воды в Азов, нашли её тело. Горько плакали за ней все родные. Но сколько не горюй, а в доме, где только дети-подростки да одинокий мужик, нужна женщина.
Не может никого видеть Мыкола после смерти своей Маруси. Ни одна женщина не до души.
Пришли к нему батько та маты:
- Диток малых пожалий, ожэнысь. Дывысь, стико добрых жинок кругом.
Долго уговаривали. Наконец сказал Мыкола батьке:
- Ладно. Кого в хату прывэдэшь, та и будэ мэни жинкой, а дитям матэрью.
После Пасхи привезли с соседнего хутора женщину. Тихо обвенчал их священник в храме, и стала она жить в доме Лущая.
Но невзлюбила она детей Марусиных, а особенно маленькую Настю, которая была копией матери. Даже характер был её. Тихо сидела целыми днями в уголке и вышивала. А вышивок таких никто не видел. Словно и не дитё это вышило, а мастерица.
Когда во время службы выносил отец Иоанн воздуха, то удивлялись гости, бывшие в храме. Станичники то про Настины вышивки знали.
«Ишь, сколько масла в каганце спалила», - шипела мачеха и всякий раз прибавляла: «Шоб тоби повылазыло». Желая падчерице ослепнуть, не думала она, что за этот грех расплата будет великая.
Очень больно было слышать Насте такие слова. Не привыкла она к злобе да ненависти. Ведь в доме родительском всегда любовь жила.
И вот вышивала она покров для храма золотыми да серебряными нитями, украшала его бисером. Приходил батюшка посмотреть, как работа продвигается, гладил по головке, да повторял: «Ты молись, деточка. Молись Заступнице нашей, Пречистой Богородице – она не оставит».
Уйдёт, бывало отец, а мачеха увидит, что в доме никого нет, да, стараясь обидеть побольнее, ударит по лицу тряпкой какой-нибудь. Однажды так ударила, что вроде запорошило глаза чем-то. И стала слепнуть девочка. Уж о вышивке и речи не идёт. Лишь бы в работе по дому могла помогать: чистить, готовить, подавать да убирать.
Идут годы. Совсем сказилась мачеха. Как только не величала она несчастную девушку: и нахлебницей, и лодыркой. Плачет Настя, да только от слёз ещё хуже и хуже. Упадёт, бывало, под икону Богородицы, когда никто не видит, и просит защиты.
Однажды ночью снится Насте сон. Идёт она по лугу, а травы высокие, душистые. Скоро пойдут косы острые гулять, да лягут они рядами под солнышком. И вдруг видит: идёт навстречу ей женщина. Покрывало на ней такое, каких станичные бабы и не носили никогда, ребёночек маленький на руках. Идёт и улыбается.
- Здравствуй, Настя, - говорит. А Настя видит, что-то знакомое в чертах лица, а вспомнить не может, кто это.
- Не горюй, дитя моё, - продолжает женщина. – Завтра утром на зорьке собери самые красивые цветы в поле да положи на тот рушник, что собиралась вышить, да так и не вышила.
- Как же я соберу цветы, ведь слепая я!
- Но меня же ты видишь, значит и цветы соберёшь.
И, словно в тумане, растворилась неизвестная женщина. Но тумана нет, и солнышко вроде светит ярко.
Проснулась Настя и думает: «А почему бы и не собрать цветов?». Пошла она в поле. Идёт, бедная, спотыкается, едва не падает. Это дома она все углы знает, а здесь уж который год не ходит! Протягивает она руки и пытается нащупать в траве цветы. Вот василёк, она помнит тоненькую ножку и не забыла цвет его лепесточков, а вот и мак, а теперь колоски пшеничные… Насобирала трав и цветов охапку. Принесла домой. открыла скрыню (сундук), достала рушник, что когда-то вышить не успела, положила его на окошечко и стала раскладывать на нём цветы. Ложатся на холст маки, васильки, травка да колоски, а Настя плачет, слезами заливает рушник! Очень обидно, что не видит этой красоты.
Уронила голову на травы да заснула.
- Вот ещё новости, с утра спать. Дармоедка! – зашипела мачеха, вошедшая в хату.
Открыла глаза и видит, что держит в руках рушник. Мачеха, чтоб соседи не слышали, как она «любит» свою падчерицу, шипит:
- Нахлебница, навязалась на мою голову! Иди, лодарюга, насыпь поросятам.
А Настя стоит как вкопанная. И не верит сама себе! Видит она! Видит, на рушнике вышитые маки и васильки, колоски, травки, голубые незабудки и лиловые колокольчики! Но не вышивала она таких рисунков, да и нитки у неё были красные да чёрные, а здесь и голубые, и зелёные, и жёлтые! Всё многоцветье луга на рушнике оказалось.
Подняла она глаза на икону и узнала женщину с ребёнком, что говорила с ней во сне!
Так и появились на вышивках кубанских казачек новые мотивы, отличные от тех, что прабабки их на Кубань привезли из Малороссии.
|